Значение общих модальностей и психических симптомов

в выборе гомеопатического лекарства


С. В. Кулик

При испытании какого-либо динамизированного лекарства на группе добровольцев у разных испытателей наблюдаются неодинаковые симптомы. В течение испытания у одного и того же испытателя симптомы меняются, хотя характер влияния лекарства остаётся неизменным, так как неизменны свойства лекарства. Изменяется только реакция организма на это влияние.
Действие болезни на организм подобно действию лекарства. У предрасположенного человека повреждающий фактор (чаще всего хронический миазм) определенным образом нарушает «жизненный принцип» [1]. Определённым образом болезненно изменённый «жизненный принцип» вызывает цепь патологических изменений в организме. При этом характер поражения «жизненного принципа» в своей сущности остается неизменным (так же как при действии лекарства), а реакции организма, напротив, индивидуальны и изменчивы. Из этого можно сделать следующие выводы:
1. Существуют базовые характеристики болезни, которые хотя и проявляются, иногда, только вместе с симптомами, но как условия существуют раньше симптомов.
2. При однотипных заболеваниях (требующих назначения того же гомеопатического лекарства) у разных больных эти характеристики, будучи неизменными, могут сопутствовать разным симптомам.
3. У одного и того же больного эти характеристики остаются неизменными в течении всего заболевания.
4. Поскольку они не зависят от стадии болезни, мы не можем по них судить о состоянии больного.
5. Именно этим характеристикам должно быть подобно лекарство, чтобы быть наиболее гомеопатичным случаю.
С другой стороны существуют симптомы, которые являются следствием действия болезненно измененного «жизненного принципа» [2]. Эти симптомы указывают нам на тяжесть состояния пациента, динамику болезни, динамику лечения. Но лекарство подобное только этим симптомам часто бывает недостаточно гомеопатичным случаю в целом и оказывает лишь поверхностное действие.
К базовым свойствам болезни, по моему мнению, относятся: психические симптомы; ощущения и модальности, не зависящие от объективных симптомов.
Модальности в гомеопатии принято делить на частные, – относящиеся к местным симптомам, и общие, – относящиеся ко всему организму. Но мое представление о модальностях ближе к пониманию Беннинхаузена и Богера, чем к пониманию Кента. Модальности, которые являются следствием функциональных нарушений или патологии в органах не имеют значения для выбора лекарства. Поэтому мы можем назвать их частными даже в том случае если они относятся к общим симптомам. Например, если усталость возникает от незначительной физической нагрузки, то это можно считать частной модальностью у больных с лихорадкой или сердечной недостаточностью.
Модальности, не зависящие от объективных симптомов, зависят непосредственно от состояния жизненной силы. Поэтому мы можем считать их общими, даже в том случае если они относятся к местным симптомам. Так, все странные, необычные модальности мы можем считать общими.
Пациентам с одинаковыми симптомами, но разными общими модальностями будут показаны разные лекарства. Напротив, пациентам с разными симптомами, но одинаковыми общими модальностями вероятно показано одно и то же лекарство.
Одна и та же модальность у пациента может относится к разным симптомам. Я считаю, что это свидетельствует об определенной автономии общих модальностей. Они описывают условия, которые существуют раньше симптомов. Симптомы относятся к этим условиям как следствие к причине и только помогают им проявиться. Я рассматриваю модальность как первичную характеристику болезни, а симптом как уточняющую по отношению к модальности. Общие модальности более важны для выбора лекарства, чем симптомы, к которым они относятся. Почему? Потому что симптомы – это следствие, результат действия больной жизненной силы на организм. Они зависят не только от причины их вызвавшей, но и от объекта воздействия этой причины. Общие модальности стоят ближе к первопричине. Они, как бы, моделируют её. Допустим, больному хуже от холода. Под воздействием болезни он стал зябким, мерзнет. Это означает, что болезнь каким-то своим свойством действует на больного подобно холоду.
Теперь я хочу высказать одну мысль. По моему мнению модальности, так же как и симптомы, бывают физические и психические, безотносительно к симптомам какого рода они относятся. Физические модальности – это обстоятельства влияющие на состояние пациента непосредственно. Психические модальности – это реальные или вымышленные обстоятельства влияющие на состояние пациента посредством его психологического отношения к этим обстоятельствам. Приведу примеры четырех возможных вариантов пар симптом-модальность. Здесь и в дальнейшем все симптомы приведены из реперториума Кента.
Пример 1. «Головокружение при медленной ходьбе» – это физический симптом и физическая модальность.
Пример 2. «Апатия после еды». Это психический симптом и физическая модальность. Никакого психологического отношения к еде у больного типа Aloe нет. Просто пищеварение влияет на его психику.
Пример 3. «Усталость после разговора» или «головная боль хуже в обществе» – это физические симптомы и психические модальности.
Примеры из 4-й пары: «страх высоты», «страх грабителей», «страх собак». Это психические симптомы и психические модальности. Различие здесь не в том, что пациент по-иному ощущает страх, а в реальных или вымышленных обстоятельствах, вызывающих страх.
Теперь мы можем обсудить, почему для нас так важны психические симптомы. Если мы будем рассматривать психические симптомы без учёта того, каким образом они проявляются у пациента, то обнаружим, что они не имеют почти никакого значения. Большинство симптомов, в той или иной мере, свойственны всем нормальным людям. Против рубрик делюзии, страх, тревога, безразличие и большинства других общих рубрик стоят огромные списки препаратов [3]. Но картина сразу же преображается как только мы выясняем какая у пациента делюзия, чего он боится, по поводу чего тревожится, чего он желает и к чему равнодушен. Например, пациент раздражителен. Степень раздражительности ни в коей мере не указывает на лекарство, поскольку зависит от активности болезни, скомпенсированности симптома и т.д. Но если мы выясним, что раздражает пациента, то получим характеристику болезни, которая не зависит ни от стадии, ни от варианта развития. Таким образом, для нас важны не психические симптомы, а психические модальности. Я настаиваю, что это не характеристики симптомов, а именно модальности. Речь идёт о психологических условиях возникновения аффектов и неадекватных реакций. Эти условия для нас более важны, чем симптомы которые они порождают. Рассмотрим для примера две рубрики: «делюзия, что его собираются отравить» и «страх быть отравленным». Если у пациента есть реальные основания бояться отравления, то страх в этом случае не будет симптомом. Мы можем считать это симптомом только в том случае, если у пациента делюзия что он может отравиться. Различие между этими симптомами не в словах «делюзия» и «страх». Различие во второй части симптома. «Страх быть отравленным» включает возможность случайного отравления, а «делюзия, что его собираются отравить» подразумевает целенаправленные действия злоумышленника.
Некоторые психические симптомы сами по себе есть модальности. Например – «скупость». Не совсем ясно как она будет у человека проявляться, но ясно, что человек будет аффективно реагировать на возможность потери денег или имущества.
Понимание психологических условий как модальностей затруднено двумя обстоятельствами. Разъяснение этих обстоятельств я нашел в книгах Раджана Шанкарана.
Первое обстоятельство связано с тем, что психологические условия возникновения психических симптомов, обычно, не существуют в реальности. Как правило, они существуют только в воображении пациента, как его делюзия. Практически любой психический симптом есть продукт делюзии [5]. Например: «страх быть отравленным» результат «делюзии, что его собираются отравить». «Тревога о детях» это делюзия, что с её детьми что-то случится и т.д.
Второе обстоятельство таково: делюзии в том виде, в каком они описаны в Materia Medica и реперториумах мы можем обнаружить только у пациентов с психозами. У психически здоровых пациентов делюзия всегда находятся в бессознательном [5]. Позвольте проиллюстрировать это на примере. Одна пациентка, увидев маленькие белые крупинки, которые я ей вручаю, сказала: «Доктор, я надеюсь, вы не хотите меня отравить?» Конечно же, у пациентки нет страха и она не думает что её собираются отравить, она просто пошутила. Но сама шутка служит достаточным основанием считать, что у пациентки имеется бессознательная делюзия, что её собираются отравить. Мы также можем с полным правом использовать рубрику «страх быть отравленным».
Существование бессознательной делюзии легко доказать тем же способом что и истинность закона подобия. Наблюдая проявления бессознательного у пациента, мы определяем его делюзию, назначаем соответствующее этой делюзии лекарство и наблюдаем результат лечения. Если результат положительный то это означает что наши предпосылки, наблюдения и выводы были верны.
Совокупность психических модальностей пациента можно сложить в одну ситуацию. Такую ситуацию Шанкаран называет основной делюзией пациента [5]. Основная делюзия пациента – это психосоматическая модель его болезни.
Поскольку основная делюзия бессознательная, современная гомеопатия вынуждена использовать некоторые подходы психоанализа. Мы можем проигнорировать часть из того, что пациент говорит или думает о себе. Но мы должны очень тщательно учитывать все проявления психической деятельности, которые не контролируются сознанием: сновидение, трансфер, ошибочные действия, юмор [4, 5]. Сновидения максимально близки к делюзиям. Ведь по выражению Фрейда – это королевская дорога к бессознательному [4]. Позвольте привести пример использования сновидений при выборе лекарства. Ко мне на приём привели мальчика 8 лет. Он заикался так сильно, что едва мог говорить. Кроме того, он моргал, гримасничал, вертел головой, подёргивал плечами. Его руки были постоянно заняты. Заикаться начал около 3 лет назад, причина неизвестна. Заметного отставания в умственном развитии нет, но заикание мешает учёбе. Мальчик постоянно лепит что-то из пластилина. Любит тепло. Когда я посмотрел в реперторий, то обнаружил в рубрике «беспокойные конечности» 63 препарата, в рубрике «беспокойные руки» 34 препарата, в рубрике «беспокойные кисти» 22 препарата [3]. Тогда я спросил мальчика, помнит ли он какое-либо сновидение. Он сказал, что помнит один сон, приснившийся ему около года назад. Слушать его было очень тяжело, я едва улавливал содержание рассказа. Но я подумал, что если мальчик 8 лет около года помнит содержание сновидения – это должно быть что-то очень важное. Вот этот сон: «В куче лежали сложенными рождественские подарки для детей. Они с сестрой выбрали подарки и начали играть. И только потом пришёл Дед Мороз». Без каких либо расспросов мальчик сказал: «Я помню ещё один сон». Вот его содержание. «Ночью в дом пришли черти, они шумели, всё поразбрасывали. Они предлагали мальчику присоединиться к игре, но он спрятался, так как очень боялся. Утром пришла сестра и черти убежали». Для реперторизации были использованы рубрики: «делюзия, что его обвинили в воровстве», «делюзия, что дом его матери полон распутных женщин». В обеих рубриках единственный препарат – Kali bromatum [3]. Он получил одну дозу Kali bromatum 200. На повторном приёме через 3 месяца у мальчика была полная клиническая ремиссия.
Бессознательное очень хорошо проявляет себя в спонтанном юморе. Я хочу привести ещё один пример. Ко мне обратилась женщина 23 лет с жалобами на бесплодие. Около года назад она была беременна, но ей произвели выскабливание полости матки в связи с замершим плодом. При обследовании выявлены герпес и токсоплазмоз. С тех пор она не могла забеременеть. Пациентка была неразговорчивой, склонной скрывать симптомы. Она чувствовала себя одинокой, но не любила общества и выходить из дома. Несколько раз ей снился мужчина, с которым она была знакома до замужества и которого бросила. В связи с этим чувствует себя виноватой. Во время консультации пациентка спросила, можно ли ей принимать другие лекарства, если возникнет необходимость. Я объяснил, что гомеопатические лекарства постепенно излечат все её болезни, на что она с иронией заметила: «Вы ещё скажите, что от этих лекарств двойня рождается». Для реперторизации использованы симптомы:
1. Покинутым чувствует себя.
2. Отвращение к обществу.
3. Говорить нерасположен.
4. Выходить наружу нежелание.
5. Делюзия, что вместе с ней в постели ещё двое.
Пациентка приняла 1 дозу Cyclamen 200 и на повторном приеме через месяц была уже беременной. Беременность в течение всего срока протекала нормально.
В заключение я хочу сделать несколько выводов.
1. Общие модальности характеризуют состояние жизненной силы. Они обладают определенной автономностью по отношению к симптомам и для выбора лекарства более важны, чем симптомы.
2. Психологические условия возникновения психических или соматических симптомов следует рассматривать как психические модальности.
3. Психические модальности являются частью общих модальностей пациента.
4. Психические модальности так же надёжны, как и физические, но позволяют гораздо лучше индивидуализировать назначение.

ЛИТЕРАТУРА:
1. Ганеман С. Органон врачебного искусства. – М.: Атлас, 1992.
2. Кент Дж. Т. Лекции по философии гомеопатии. – М.: Гомеопатическая медицина, 2000.
3. Кент Дж. Т. Реперторий гомеопатических лекарств. – Новосибирск: Книжица, 1997.
4. Фрейд З. Психология бессознательного. – М.: Просвещение, 1989.
5. Шанкаран Р. Дух гомеопатии. – М.: Ирма, 1997.