Список форумов Гомеопатическое лечение Гомеопатическое лечение
форум
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

О ПОДГОТОВКЕ И ОТПУСКЕ ЛЕКАРСТВ ГОМЕОПАТИЧЕСКИМ ВРАЧОМ

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Гомеопатическое лечение -> Переводы
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Зоя Дымент



Зарегистрирован: 30.11.2009
Сообщения: 1793

СообщениеДобавлено: Вс Сен 02, 2018 12:33 am    Заголовок сообщения: О ПОДГОТОВКЕ И ОТПУСКЕ ЛЕКАРСТВ ГОМЕОПАТИЧЕСКИМ ВРАЧОМ Ответить с цитатой

Самуэль Ганеман. Из "Малых трудов"
О ПОДГОТОВКЕ И ОТПУСКЕ ЛЕКАРСТВ ГОМЕОПАТИЧЕСКИМ ВРАЧОМ
С. Ганеман


(Написано в 1820 году, впервые опубликовано в коллекции Штапфа в 1829 году. [Тема этого и двух следующих эссе не представляет большого интереса для английских гомеопатов, поскольку у них никогда не было права готовить и отпускать собственные лекарства. Первое – это обращение, адресованное главному магистру в ответ на обвинение, выдвинутого против него лейпцигскими аптекарями, в том что он отпускает собственные лекарства.]

I. Протестное обращение к высокопоставленному чиновнику
«Non debet cui plus licet quod minus est non licere».
Ulpian, lib. 2 * 7, ad Sabinum.

Жалоба лейпцигских аптекарей, что «посредством отпуска своих лекарств я посягаю на их привилегии", несостоятельна по следующим причинам.

Моя система медицины не имеет ничего общего с обычным медицинским искусством, а является во всех отношениях ее полной противоположностью. Она является новым руководством, к которому абсолютно не применимы стандартные измерения, до сих пор используемые при отпуске лекарств.

В старой системе используются сложные смеси лекарств, которые содержит несколько ингредиентов, взятых в большом количестве. Составление таких предписаний, которые обычно состоят из нескольких лекарственных веществ, требует умелой, часто трудоемкой работы и времени, и обычный практикующий не может посвятить себя этому, так как он занят посещением пациентов и не обладают навыками, необходимыми для объединения таких разных, часто гетерогенных, веществ и, следовательно, должен радоваться, имея под рукой помощника в аптеке, который освобождает его от утомительной, бесполезной траты времени на приготовление лекарств; одним словом, того, кто берет на себя отпуск лекарств. Ибо законы, касающиеся подготовки лекарств 1 и их отпуска, всегда и неизменно применяются к составлению смесей нескольких лекарственных веществ по формуле или рецепту. Не может государственное лекарственное регулирование означать ничего другого, поскольку до сих пор все рецепты врачей для пациентов были, как правило, составными, то есть, состоящими из нескольких лекарственных ингредиентов, смешанных вместе; и до сегодняшнего дня лечение пациентов, как учат в наших университетах, колледжах и больницах, состоит исключительно в написании рецептов, являющихся указаниями аптекарю относительно различных лекарств, которые он должен объединить в одной формуле, так как доныне пациентов, как правило, лечили только по сложным рецептам, и составление и смешивание лекарств полностью поручалось аптекарям.

1 Когда медицинские законы говорят о простых лекарствах, они используют слова simplicia и species, а под терминами «лекарства» и «медикаменты» они всегда подразумевают составные лекарства.

Право на приготовление составных лекарственных формул для врачей было признано привилегией аптекарей законами, относящимися к лекарствам, исключительно для того, чтобы несведущий в этом деле человек или тот, у кого плохой запас лекарств, не мог напортачить с приготовлением лекарства, потому что врач, который практикует, часто не имеет ни квалификации, чтобы самому составить такую смесь, ни достаточно времени, часто необходимого для их приготовления.

Все королевские мандаты такого рода относятся к отпуску и приготовлению таких лекарств (составных лекарственных формул), что является исключительно привилегией аптекарей.

Но их исключительная привилегия полностью ограничена этим и не относится к продаже simplicia (простых лекарств), в противном случае в королевстве не могло быть никаких пунктов по продаже лекарств, но никаким законом сейчас не запрещено продавать простые лекарства всем людям.

Единственное право и привилегия, принадлежащие аптекарю, это исключительно составление смесей, указанных в рецептах, содержащих несколько лекарственных ингредиентов, ни в малейшей степени не связано с новым методом лечения, называемым гомеопатией, точной противоположностью обычного медицинского искусства, практикуемого до сих по, поскольку у этой новой системы нет рецептов, которые она могла бы дать аптекарю, нет сложных лекарств, которые дают аптекарю, и в каждом случае болезни дают только одно единственно, простое лекарственное вещество, на нелекарственном носителе, поэтому оно не является составным, и, следовательно, не приготавливается. Следовательно, га гомеопатическую практику не распространяется запрет на отпуск лекарств, содержащийся в законах, касающихся лекарств.

Далее. Поскольку каждое искусство допускает улучшения в ходе времен, которые должны приветствоваться в каждом цивилизованном государстве, медицинское искусство также может и должно продвигаться дальше по пути к совершенству. Если при этом по рукоположению Всемудрого Провидения возникает искусство лечения болезней (более легкое, надежное и постоянное) без составных лекарству, без смесей лекарств, и если есть теперь врачи, которые знают, как лечить каждую болезнь эффективно с помощью одного единственного, простого лекарства (симплекс), нельзя препятствовать этому с помощью некой привилегии, относящейся к приготовлению составных рецептов; новому искусству исцеления, более близкому к совершенству, нельзя препятствовать таким образом в его благотворном прогрессе, поскольку оно открыто для врача для лечения болезней, для того чтобы он мог использовать каждую простую силу природы, которая лучше всего приспособлена для этой цели; примером может служить применение электричества, гальванизма, магнита и т. п. простых средств; и в этом научный врача никогда не был и не может никогда быть скован никакими нормами медицинской полиции.

Ибо где хоть одно слово может быть найдено во всех королевских законах, относящихся к лекарствам, которое явно запрещает врачам назначать симплицики, приготовленные ими пациентам своими руками?

И до тех пор, пока никакого явного запрета для практика не существует в законах, и пока никакая привилегия, предоставляемая аптекарям, не ссылается на их исключительное право отпускать симплицики, и пока разрешено людям, неосведомленным относительно корней и трав, продавать на воскресном рынке тем, кто ищет у них помощи, симплицики, лекарственные корни и травы, до этих пор должно быть разрешено ученому врачу, обладающему профессиональными знаниями о природе, ее формах и явлениях и заботящемуся о больных людях, свободно назначать своим пациентам простое лекарство, которое, по его мнению, окажется наиболее эффективным для их болезни, что, как я покажу, не может быть сделано в аптеке.

Точно так же обстоит дело с новым методом лечения, который я основал, который совершенно отличается от обычного способа лечения. В моем трактате о гомеопатической системе все рецепты, все сложные лекарственные смеси описаны, и я настаиваю, что только одно единственное, простое лекарство может быть назначено в один момент времени в каждом случае болезни 2, и я никогда не лечил пациентов другим способом, отличным от этого.

2 См. Organon of Medicine, 2d edit. 1819, § 297, 298, 299– [см. § 272, 273, 274 в пятом издании.]

В соответствии с этим улучшенным методом лечения мне требуются для излечения даже тяжелых болезней, которые до сих пор считались неизлечимыми, только мельчайшие возможные дозы простых веществ: либо растворы некоторых минералов и металлов в чистом спирте, без добавления какой-либо кислоты (препараты, которые известны мне одному, но не химикам, следовательно, ни одному аптекарю), либо такие же малые дозы растительных и животных веществ, всегда только одна доза единственного, простого лекарства; дозы настолько малы, что они совершенно не воспринимаются ни нашими органами чувств, ни какими-либо мыслимыми химическими анализами, и эти дозы нанесены на из обычный нелекарственный носитель (сахар или молоко).

Эта непостижимая малость доз простых лекарственных веществ в новой системе медицины совершенно исключает все возможные подозрения о вредных размерах доз простых лекарств, ,предоставляемых пациенту.


Неспособный понять то, что великая целебная сила таких небольших доз простых лекарств, которые проявляют себя положительным воздействием при их приеме, зависит от плана выбора для случаев болезни, для которых они пригодны, что доселе было неизвестно, но свойственно гомеопатическому искусству, и о чем обычная система медицины никогда не мечтает, аптекарь высмеивает ничтожность таких малых доз, так как все его чувства, а также лучший химический анализ, не могут позволить ему обнаружить на носителе (сахаре или молоке) лекарственное вещество в таких дозах.

Если даже аптекарь, со всей его ревнивой враждебностью против нового исцеляющего искусства, не может обнаружить ничего лекарственного или ядовитого в лекарствах истинного гомеопатического врача, ничего, что может показаться лекарственным, не говоря уже о слишком сильном или вредном, насколько полно должно быть удовлетворено правительство, которое заботится о благосостоянии и здоровье общества, относительно воздействий таких эффективных лекарств, назначаемых в таких малых, таких немыслимых дозах, как те, которые гомеопатия назначает своим пациентам! Оно может быть бесконечно более удовлетворено, чем в случае с торговлей в аптеках, где те же самые лекарства, которые гомеопатический врач использует в таких невероятно малых дозах, без колебаний продаются аптекарем в количествах, более чем в миллион раз больших, каждому (горожанину или крестьянину), лицам, которые не знают, какой ущерб могут причинить эти лекарства при неверном использовании; единственным ограничением является то, что аптекарь не должен продавать чужеземцам мышьяк, сулему, опиум и некоторые другие вещества.

Я хочу обратить особое внимание государственной медицинской полиции на состояние этого вопроса.

Более того, гомеопатический врач не может использовать аптекаря как помощника в практике его нового искусства. Лекарственные дозы такого врача настолько малы, настолько незаметны, что, если бы аптекарь должен был нанести это вещество на носитель в соответствии с указаниями врача (что сам врач может сделать за минуту без лишних затрат времени),гомеопатический врач, если он сам не видел выполняемую операцию, не сможет определить ни с помощью своих чувств, ни по химическому составу, дал ли аптекарь то лекарство, которое он заказал, либо другое, либо вообще пустышку.
Невозможность со стороны гомеопатического врача осуществлять контроль над действиями аптекаря делает невозможным для врача новой школы использовать аптекаря как своего помощника, аптекарь просто не способен на это. Врач при приготовлении гомеопатического лекарства может доверять только себе; только он сам знает, что он сделал.

Необычная малость дозы всех динамически действующих лекарств требуется в обязательном порядке в этом новом искусстве, которое отлично подходит для лечения каждой болезни и незаменимо для лечения серьезных хронических болезней, до сих пор считавшихся неизлечимыми, и настолько незаменимо, что лечение таких болезней невозможно без этой малой дозы.

Итак, если дух законов, касающихся медицины, действительно направлен главным образом и прежде всего на salus publico (лат.: общественная безопасность), и если болезни, наиболее заслуживающие соболезнования и доселе оставленные как неизлечимые, могут быть преобразованы в здоровье только посредством этого нового метода, как, например, излеченные мной случаи, относительно которых имеются доказательства, случаи, вызвавшие горечь зависти многих обычных практиков, то, конечно, нельзя сомневаться, что санитарная полиция предпочтет благополучие страдающей публики всем необоснованным частным претензиям и предоставит свою защиту новому эффективному исцеляющему искусству, а не будет навязать новой системе в качестве ее помощника искусство аптекаря, которое первоначально было создано для подготовки лекарственной смеси для обычной системы лечения, по рецептам, содержащим много сильных ингредиентов; такое действие может только препятствовать гомеопатии и никогда не принесет ей пользу.

Я прав, когда говорю о «необоснованных частных претензиях», и добавляю, что эти претензии «несущественны и немыслимы». Как можно уполномочить аптекаря (гомеопатический врач делает это сам без потери времени), например, добавить к трем гранам молочного сахара одну каплю спиртового разведения грана олова, ревеня или хинной коры, разбавленную до миллионной степени? В соответствии со всеми шкалами расходов аптекарей до настоящего времени, рассчитываемыми только в соответствии с весом ингредиентов в обычных формулах, и проблемами (которых не существует в новой системе) объединения ингредиентов, для составления любого гомеопатического рецепта аптекарь не имеет ничего.

Если для приготовления гомеопатического лекарства он не имеет никаких прав, следует опасаться, что если лейпцигские аптекари все еще настаивают на своем непригодном предложении, у них должен быть какой-то тайный мотив к выполнению работы, которая вынуждает их, вопреки их интересам, выполнять услуги для гомеопатических врачей. Я склонен надеться, что это делается не из-за стремления поставить непреодолимое препятствие на пути недавно разработанного и очень важного нового целительного искусства, которое ничем нельзя заменить, о чем, похоже, мечтают некоторые практики, которые завидуют ее успеху.

Более того, истинный гомеопатический врач не ущемляет нисколько права аптекаря как торговца лекарствами, поскольку он не может предоставить пациенту такой немыслимо малой дозы простого лекарства, в которой никакой химический анализ не может обнаружить ничего, кроме носителя; он может только, на самом деле, взять плату за беспокойство, когда он тратит время на исследование болезненного состояния и на поиски наиболее эффективного лекарства, что более трудоемко в этой новой благотворной системе медицины, чем в старой системе.

Итак, поскольку новая система не имеет ничего общего с методом лечения, практикуемым до сих пор, который заключается в предоставлении составных рецептов, на что имеется привилегия только у аптекарей, поскольку новая система не имеет никакого сходства с этим, так как она, как известно, никогда не лечит смесями тяжелых, массивных доз лекарств, а использует невыразимо малые и утонченные дозы только простых лекарств, приготовленных таким образом, который в некоторых отношениях не достижим для аптекарей, в связи с этим, следовательно, искусство аптекаря, с его с его старыми привилегиями, не может иметь никакой привилегии3; поэтому я делаю следующее предложение со всем уважением, но с полной убежденностью в его справедливости:

«Сохранить прежние привилегии лейпцигских аптекарей и уведомить их о том, что их права не распространяются на новый метод лечения, который никогда ранее не практиковался и, в отличие от отпуска лекарств, то есть составления предписаний обычного типа, состоящих из нескольких мощных лекарств (приготовление которых принадлежит по праву аптекарям) или требующихся им для их лечения, напротив, требует только невыразимо малых доз простых лекарств (над которыми аптекарь смеется), следовательно, только симплициков, которые никакой правитель никогда не запрещал ученым врачам назначать своим пациентам, и, следовательно, они не были никогда запрещены, как мы можем, естественно, предполагать, никакими нормами медицинской полиции».

3 Чистый человеческий разум – это голос Бога! Ни одно правительство до сих пор не разрешало мельнику расширить свое право монополии на человека, который может извлечь то, что мельница не может сделать: извлечь чистый крахмал из пшеницы без использования какой-либо машины (производитель крахмала); ни одно правительство никогда не допускало, чтобы старые привилегии в искусстве печати помешали развитию божественной литографии, которая преумножает в тысячу раз помыслы на бумаге и делает это гораздо быстрее и легче, но без искусственного составления массивных образов.

Эту концессию ожидаю с надеждой и спокойствием, зная, что эта новая система за счет своего огромного значения уже приобрела общественный характер, и уже во всех странах, где говорят на немецком языке, появляются люди, которые оценили ее большую пользу для страдающего человечества.

Наконец, что касается моих учеников 4, я должен указать, что я никоим образом не связан с ними, и поскольку тема совершенно неуместная, я не стану ее касаться. Я не рассматриваю каких-либо моих последователей, которые, помимо того, что ведут безупречную, совершенно нравственную жизнь, не практикуют новое искусство таким образом, что лекарство, которое они назначают пациенту на нелекарственном носителе (молочный сахар или разбавленный спирт), содержит такую малую утонченную дозу лекарства, что ни чувства, ни химический анализ не могут обнаружить в малейшем количестве абсолютно вредное лекарственное вещество, на самом деле даже ни малейшего следа какого-либо лекарства вообще, и эта предполагаемая малость дозы должна, несомненно, рассеять полностью тревогу у всех государственных чиновников, которые имеют отношение к медицинской полиции 5.

4.[«В самой оскорбительной жалобе аптекарей, которая была составлена лейпцигским адвокатом, – говорит Штапф, – были сделаны вредоносные инсинуации относительно учеников Ганемана».]

5. [«И что, – восклицает Штапф, – стало результатом этого протеста, с которым Ганеман обратился к высокому лицу в государстве, вследствие жалобы, направленной против него лейпцигскими аптекарями относительно самостоятельного приготовления лекарств? Отечество потеряло тем самым одного из самых выдающихся сыновей!».

II. НЕ СУЩЕСТВУЕТ ЗАКОНОВ, КАСАЮЩИХСЯ ЛЕКАРСТВ, КОТОРЫЕ БЫ ПРЕПЯТСТВОВАЛИ ГОМЕОПАТИЧЕСКОМУ ВРАЧУ САМОСТОЯТЕЛЬНО ПРЕДОСТАВЛЯТЬ СВОИ ЛЕКАРСТВА СВОИМ ПАЦИЕНТАМ 6

Ни один гомеопатический врач не приготавливает свои лекарства; в соответствии с принципами своего искусства, он не может их приготавливать.

Готовить лекарства означает смешивать вместе и соединять несколько лекарственных веществ, как это делает аптекарь.

В тот период, когда слово dispense– «приготовление» – было впервые использовано в медицинском смысле, фармакопеи под названием «диспенсатория» содержали только сложные лекарственные формулы, как, например, первая диспенсатория, которая была издана в Германии в 1551 году.

6. Послано государственным властям в 1821 году, впервые опубликовано в коллекции Штапфа в 1829 году.

В то же время законы, касающиеся лекарств, устанавливали, что только аптекарь и никто другой не должен соединять различные виды лекарств в соответствии с формулами такой книги (диспенсатория) либо согласно предписанию врача, в однородную смесь (приготовление) для лечения больных.

В этом только состояла и все еще состоит привилегия аптекарей, и никакой аптекарь не имеет никакой другой привилегии.

Законы, регулирующие лекарства, дают этим смесям лекарств названия лекарств, медикаментов и лекарственных составов, но несколько лекарственных веществ и ингредиентов они не называют лекарствами или медикаментами, но симплициками и типами/специями.

Поэтому, когда лекарственные нормы запрещают врачам назначать самим лекарства и медикаменты своим пациентам, другими словами, готовить лекарства, они не могут под этим подразумевать ничего, кроме запрета готовить различные лекарственные смеси; но они нигде не запрещают им давать симплицики своим пациентам.

Они также запрещают аптекарям отпускать самим или составлять и отпускать лекарственные смеси (медикаменты) пациентам без рецепта врача. Следовательно, аптекарь не должен готовить для пациентов без рецепта от врача никаких лекарств (композитов, лекарственных смесей, медикаментов), но ему разрешено продавать любые простые лекарственные вещества (за исключением тех, которые действуют слишком сильно в большой дозе) без рецепта врача; откуда мы понимаем, что предоставление симплициков не может считаться приготовлением и отпусков лекарств, иначе аптекарю не было бы разрешено продавать кому-либо симплицики.

Но аптекарю только разрешено продавать простые лекарственные вещества; он не имеет никакой привилегии для этой продажи; в противном случае не было бы продавцов лекарств (druggist), которые также продают всем простые лекарственные вещества.

Поэтому было бы несправедливым запретить врачу самому предоставлять пациентам простые лекарственные вещества.

Лекарственные правила никогда не называют обычную продажу лекарств аптекарем приготовлением лекарств, поэтому нельзя сказать о враче, который назначает простое лекарственное вещество для облегчения состояния пациента приготовлением лекарств, потому что он не составляет из них какие-либо так называемые лекарства и медикаменты, в законном смысле, то есть составы, состоящие из нескольких ингредиентов. Не имея привилегий в продаже лекарств, аптекарь дает любому за деньги не только необработанное простое лекарственное вещество, но и простые препараты из него: он дает покупателям настойку ревеня, анисовый сахар, лепешки мяты перечной и проч. без помех и препятствий, справедливо принимая как должное, что спирт, используемый для приготовления тинктуры, и сахар в лепешках не следует рассматривать как лекарственные вещества, это лекарственные носители, в первом случае для ревеня, в остальных – для аниса или мяты перечной, следовательно, эти простые препараты не следует рассматривать как лекарственные смеси, а их продажу как приготовление лекарств.

Но чтобы быть последовательным, он должен признать, что когда врач дает своим пациентам простое лекарственное вещество, смешанное с сахаром, это также нельзя считать приготовлением и отпуском лекарств.


До сих пор, однако, этого почти никогда не случалось. С самых отдаленных времен медиков традиционно направляли их учителя и коллега при обучении искусству назначения, в больницах, а также медицинские авторитеты, лечить своих пациентов, назначая лекарства (составы) по рецептам из аптекарских магазинов, а аптекарей инструктировали как составлять эти лекарственные смеси, называемые лекарствами и медикаментами, преимущественно из множества ингредиентов, взятых в значительных количествах, что называлось приготовлением лекарств.

Но неожиданно такая проблема возникла, поскольку все в мире, что не совершенно, постепенно неизбежно продвигается к своему совершенству – полностью новая система медицины, названная ее основателем гомеопатией и изложенная в книге под названием «Органон медицины». Эта система медицины, которая, как учит эта книга, гораздо более созвучная природе и, как показывают ее результаты, более успешная, является прямой противоположностью обычного лечения. Согласно этой новой системе, лекарственные вещества применяются при болезнях, в которых обычный метод использует противоположное средство, но никогда они не назначаются как при обычном методе – в смесях, всегда давалось для каждого случая заболевания лишь одно лекарственное вещество (простое, не составное), и в таких случаях чрезвычайно маленькая доза, на которую обычный врач старой школы и аптекарь смотрят как на несущественную, так как первый привык использовать в лечении только большие дозы лекарств, но с совершенно противоположной целью, которые не могут принести много пользы; а второй знаком с соединением только больших доз нескольких лекарственных ингредиентов и превращением их в медикаменты. В то время как обычный врач, например, использует настойку ревеня в дозах, равных драхме, входящую в формулу вместе с другими лекарственными средствами, с целью вызвать очищение, гомеопатический врач дает малую часть капли квадриллионного разведения и с точно противоположной целью, а именно, для лечения болезненной диареи, для которой врач старой школы предписывает большие дозы опиума, часто напрасно, в то время как гомеопатический врач применяет эту же настойку опиума более подходящим образом, для противоположного состояния, и навсегда устраняет продолжительный запор с помощью малой части капли падения миллиардного разбавления.

Практикуя это новое, гораздо более успешное искусство исцеления, гомеопатический врач не посягает ни на какие привилегии аптекаря и не нарушает существующие лекарственные нормы.

Никакой закон о лекарствах никогда не утверждал, что врач не должен давать своему пациенту одно единственное лекарственное вещество.

Никакая привилегия не дает аптекарю исключительное право продавать беспрепятственно, каждому, простые лекарственные вещества в больших количествах, опасные (часто сильно травмирующие пациента), в то время как врач не осмеливается дать своим пациентам, с научной целью, те же самые простые лекарственные вещества в таких малых дозах, что пациент может платить только за умение врача, а не за средство, потому что последнее, из-за своей малости, не имеет коммерческой ценности, но, за счет этой невероятной малости, должно быть предоставлено самим врачом, и это нельзя поручить помощнику.

Согласно принципам своего искусства, которые доказывают, что использование любой смеси лекарств для лечения противоречит здравому смыслу 7, невозможно, чтобы гомеопатический врач когда-либо назначал своим пациентам лекарственную смесь, следовательно, невозможно, чтобы он мог готовить и отпускать лекарство и тем посягал на привилегию аптекаря.

III. — КАК МОЖНО ПРОЩЕ ВСЕГО ИСКОРЕНИТЬ ГОМЕОПАТИЮ? 8

8 Из Allgem. Anzeig. der Deutschen, № 227. 1825.

Нет более определенного способа для этого, чем по властной команде: «Вы не должны готовить и отпускать лекарства». Я сделал всего лишь несколько наблюдений по этому вопросу. Хотя, несомненно, желательно иметь способ более определенно вылечить больного, чем это может быть сделано обычной системой лечения, к гомеопатии, приближающей к этой желаемой цели, они не толерантны.

Во-первых, потому что из-за ее практики аптекари сильно пострадают.
Во-вторых, поскольку большое количество врачей, проинструктированных относительно старой системы, понимают, что окажутся резко в тени, если по соседству гомеопатическое лечение сделает гораздо больше, чем способна осуществить превалирующая система медицины.

Эти два класса профессионалов подвергаются опасности со стороны гомеопатии, поэтому аптекари и врачи, которые практикуют и преподают старую систему медицины, сделали все, что могли, чтобы настроить публику против этого лечения; они пытались насмехаться над ней, злословить и публично оскорблять ее врачей всеми способами.

Но так как слава нескольких замечательных гомеопатических излечений болезней, до сих пор неизлечимых, распространяется среди публики, и последняя, как всегда, уделяет больше внимания фактам, чем клевете на новое искусство со стороны ее противников, был применен другой план. Те, кто искал, наконец, облегчения своей болезни, больше не обращали внимания на выпады и пасквили, анонимные и прочие, которые появились в журналах, предоставляющих место для этой цели, не замечали горькие нападки в «Критических проблемах» Йорга, теоретические софизмы Хейнрофа в его «Антиорганоне», трудов Кисера и Шпренгеля, они смотрели на то, что на самом деле было осуществлено здесь и там, и во многих местах, и принимали новое исцеляющее искусство, которое совершало такие великие дела.

Все эти маневры не нанесли гомеопатии никакого вреда; они были неспособны ни в малейшей степени подавить ее. Она поднимает свою голову более радостно, чем когда-либо. Поэтому некоторые лица, одаренные большим количеством мирской мудрости, уже отбросили эти бесполезные маневры и нанесли удар по более удачному противнику, чтобы подавить его с помощью местных законов и тем самым уничтожить.

Это главный вопрос для гомеопатического врача: для того чтобы он мог с уверенностью предпринимать и осуществлять лечение серьезных болезней, он сам должен выбрать свои лекарства, самостоятельно приготовить их и предоставить пациенту из своих собственных рук, иначе он так же мало способен что-либо сделать определенно и превосходно в своем роде, как если бы каллиграфу не разрешалось выбирать перья и самому точить их или художнику запрещалось бы готовить собственные краски, и он был бы вынужден получить каждый используемый оттенок из учреждения, созданного правительством для смешивания красок.

Вряд ли гомеопатический врач смог бы получить превосходное исцеление, скорее, на самом деле, он не смог бы вылечить вообще, если бы ему было запрещено готовить свои собственные целебные средства, приготовление которых требует такой заботы и такой крайней деликатности, если это приготовление поручат аптекарям, которые стремятся, главным образом, уничтожить систему лечения, вызывающую такое внимание, которое не только не выгодно для них, но, несомненно, требует бесконечно меньше лекарств для достижения наилучшего лечения, она должны однажды открыть глаза миру и оставить аптекаря без их бизнеса, который прибыльный только из-за количества лекарств, бесполезно отпускаемых пациентам.

Итак, гомеопат, естественно, не сможет сделать ничего хорошего с лекарствами, приготовленными аптекарем, – небеса только знают, как! – поскольку невозможно осуществить надзор над ним (учитывая, что один белый порошок молочного сахара по виду, вкусу, запаху и химической реакции точно такой же, как другой, независимо от того, содержит ли он мельчайшую дозу того или иного гомеопатического лекарства или не содержит вообще никакого лекарства), и он должен, естественно, перестать практиковать как гомеопат, если ему будут препятствовать и запрещать по закону готовить свои собственные лекарства.

Институт аптекарей и тех врачей, которые воспитаны в старой системе и не могут сравняться с гомеопатами в их лечении, так искренне желают новой школы, для того чтобы уничтожить практику гомеопатов, следовательно, саму гомеопатию, и они, как мы слышим, достигли своей цели, поскольку легально обвиняют гомеопатов, которые дают свои собственные лекарства своим пациентам, и указывают на законы, запрещающие врачу готовить и отпускать свои собственные лекарства; они используют руку мирового судьи, чтобы парализовать навсегда руку гомеопата.

В этом они были решительно успешны, поскольку судья как человек, не принадлежащий профессии, действующий по принципу максимы cuilibet in arte sua credendum, воображает, что он должен выслушать мнение по этому вопросу медицинских властей и воспринять их доводы и заключения как свои собственные. Жаль только, что в этом случае он не слышит спокойного, хорошо взвешенного заявления о беспристрастности, но только озлобленное, пылкое рвение враждебных медицинских авторитетов – врачей, глубоко пропитанных учением из прошлого, чье традиционное высокое положение, вместе с положением их древней школы, должно, как им известно, понизиться, если гомеопаты смогут свободно применять свое искусство. Эта враждебная партия, несомненно, победит, если судья не воспримет партизанство в их так называемой оценке гомеопатии или если он обратит внимание на заинтересованные намеки своего семейного врача, который, будучи врачом старой школы, с трепетом относящимся к давней славе уважаемого факультета, прилагает большие усилия, чтобы присоединиться к крику жалобщиков и медицинских властей: «Распни его, распни его!». Если судья, повторяю, не оценивает верно все эти партизанские разговоры и сам не выполняет священный долг мудрых impartial applicatio legis ad facta (лат., беспристрастное применение закона к фактам), не исследует закон и его точное значение с беспристрастностью, тогда конец бедному гомеопату: он будет обречен как изготовитель лекарств за то, что посягнул на привилегии аптекарей, и будет вынужден отказаться от своей профессии. Такой вердикт столь же похвален, как вердикт городского магистрата, который, когда его друзья, хранители этого места, наделенные исключительным правом кормить гостей блюдами, приготовленными на их кухнях, предъявили обвинение против человека, «что он посягнул на их привилегию и накормил людей», присудил этого человека к наказанию и уплате судебных издержек, несмотря на все заявления этого благодетеля о том, что «существует большая разница между тем, как он накормил, и тем, как кормят трактирщики, и что хотя они могут иметь исключительное право на то, чтобы отпускать свои составные блюда и выставлять их перед своими гостями за деньги, он просто, в период общей нехватки, безвозмездно предоставлял тем, кому требовалась лишь простая еда, то есть раздавал хлеб тем, кто нуждался в хлебе, мясо тем, кто хотел мяса, или сырые овощи тем, кому они годились».
Гомеопатический врач находится в положении этого благодетеля. В разгар нехватки помощи при болезнях, с которыми аллопатия не справляется, он предоставляет простые вещества, чтобы вылечить одну болезнь одним веществом, другую – другим, наиболее подходящим для каждого, и это он делает без оплаты.

С другой стороны, привилегия аптекарей работает следующим образом: «никто не должен готовить лекарства или медикаменты, то есть, распространять их, кроме аптекаря, действующего по рецепту врача, – следовательно, врач не должен отпускать лекарства, и аптекарь не должен готовить (отпускать) лекарства пациентам по своему разумению, без рецепта имеющего легальную квалификацию врача».

Но слова «лекарства» и «медикаменты» никогда не использовались ни в каких медицинских законах не в связи со смесями, состоящими из нескольких лекарственных ингредиентов, и лишь их приготовление поручено привилегированным аптекарям, которые обучены готовить лекарства в соответствии с предписанием законного врача, то есть, могут отпускать лекарства, и, аналогично, врачу старой школы предписано использовать в рецептах несколько лекарственных ингредиентов, которые должны быть смешаны вместе аптекарем. Так, профессор Грунер в предисловии к своей работе «Искусство предписания» говорит прямо, что рецепт должен состоять из нескольких лекарственных ингредиентов, которые следует соединить вместе, поскольку запись из одного лекарственного вещества не является рецептом, и по этой причине каждый кандидат на медицинскую степень должен засвидетельствовать своими сертификатами, что он посещал лекции профессора по искусству предписания, и показать, что он является полным мастером в этом, то есть способен писать рецепты для пациента, по которым изготовят лекарство в лабораториях, он должен по требованию экзаменатора написать экспромтом рецепты для любой болезни, которую назовет ему экзаменатор; в противном случае (и также, если он выразит свою мысль о том, что болезни могут быть излечены также простыми веществами), он не сдаст экзамен, что не раз случалось.

Итак, несомненно, что, в соответствии с законом, рецепт должен указывать на несколько лекарственных ингредиентов, которые следует объединить вместе так, чтобы они составили один медикамент, в отпуске которого только и заключена единственная привилегия аптекаря.

С другой стороны, гомеопатический врач не дает своему пациенту ничего, кроме одного простого вещества, он никогда не смешивает несколько веществ вместе, он не может так сделать вследствие своего учения и своего убеждения, следовательно, он не может использовать в лечении никаких аптекарских смесей. Поэтому невозможно, чтобы он посягал на бизнес, связанный с составными лекарствами, в чем одном и заключается привилегия аптекаря, так как гомеопат всегда дает своему пациенту только простое лекарственное вещество. Тогда кто может обвинить гомеопатического врача во вмешательстве в права, принадлежащие исключительно аптекарю и заключающиеся в приготовлении лекарственных смесей (лекарств, медикаментов), видя, что у него нет никаких ингредиентов для смесей и что он ничего не смешивает сам, то есть, он не готовит и не отпускает лекарства?

Простые лекарственные вещества (специфики, симплицики) не называются лекарствами или медикаментами в соответствии с законами о лекарствах любой страны, напротив, эти термины используются как противоположный один другому. Лекарствами или медикаментами по букве и духу этих законов считаются только соединения и смеси нескольких лекарственных ингредиентов, приготовленные по рецепту врача аптекарем и смешанные вместе в составное целое (называемое законами лекарствами и медикаментами), что достаточно очевидно из того, что те же самые лекарственные законы, даровавшие привилегию исключительно аптекарю, в результате чего он получает право готовить лекарственные смеси в соответствии с рецептом врача, то есть право отпускать лекарства (медикаменты), и, следовательно, запрещают отпускать лекарства без рецепта врача, т. е. готовить свои собственные смеси для публики из нескольких лекарственных ингредиентов, – я утверждаю, что те же самые законы о лекарствах позволяют ему заниматься простыми лекарственными веществами, продавать их всякому, кто попросит, ревень, хинную кору, ялап, алоэ, касторку, асафоетиды, валериану и все другие симплицики и специфики, которые не опасны в небольших количествах, то есть очевидно, что законы, которые запрещают аптекарю готовить и отпускать лекарства по своему усмотрению, не подразумевают под термином «лекарства» (медикаменты) простые вещества и не считают, что предоставление простых медицинских веществ следует рассматривать как отпуск лекарств; в противном случае они не позволили бы аптекарю продать их; они, однако, универсально позволяют аптекарю делать это как обычному розничному продавцу лекарств, так же, как они устанавливают, что их может продавать оптовый продавец таких средств.

Но если для того, чтобы подавить гомеопатического врача, преследуемого старой школой медицины и аптекарями, учитывая, что его нельзя обвинять в занятии аптечным бизнесом по смешиванию лекарств (приготовлению и отпуску лекарств) – стремясь обвинить его как продавца симплициков – обвинение, которое нельзя подвести под категорию запрещенного приготовления из симплициков составных медикаментов) – известно ли, что гомеопатический врач не получает плату от пациентов за свое простое средство (так как лекарствами и медикаментами по закону о лекарствах они не являются, как мы показали), и он не может получать за них плату, так как дозы их чрезвычайно малы, настолько непостижимо тонкие, что их невозможно оценить коммерчески из-за их малости! Нет! Он не получает плату за них, он может только справедливо потребовать плату за свое мастерство и хлопоты, в чем нельзя отказать никакому законно практикующему врачу.

Но чтобы предотвратить его оправдание, если это возможно, аптекари и аллопатические врачи софистически утверждают, что «гомеопат также смешивает лекарства и тем самым посягает на привилегию аптекарей, учитывая, что он объединяет свои лекарственные вещества (хотя и простые) с молочным сахаром». Но молочный сахар не является лекарственным ингредиентом, это просто носитель и приемник для простого лекарственного вещества, назначаемого гомеопатическим практиком, точно так же, как тростниковый сахар в мятной таблетке, в анисовом сахаре, в засахаренном цитварном семени и многих других подобных нелекарственных средствах, приготовленных и проданных аптекарем населению, которые никакие лекарственные нормы не запрещают продавать на основании того, что они являются смесью лекарств или их продажа подпадает по приготовление и отпуск лекарств: несмотря на присутствие в них сахара как носителя лекарства, они остаются простыми вещами.

Или только одному аптекарю разрешено отпускать лекарственное вещество, смешанное с сахаром, но когда ученый врач делает то же самое с целью излечения болезни, это запрещено, не допускается, наказуемо? Найдется ли судья, который мог утверждать такое?

И существует ли судья, который, после тщательного рассмотрения представленного выше объяснения, мог бы, с малейшим подобием справедливости, так превратно исказить наши лекарственные нормы, которые так четко и точно устанавливают определение приготовления и отпуска лекарств, что интерпретация их для осуждения гомеопатического врача, который дает свое простое вещество (никогда не дает никакую смесь) безвозмездно, чтобы облегчить состояние больного, и обвинить в приготовлении и отпуске лекарств и ущемлении привилегий аптекарей (которые относится только к составным медикаментам, состоящим из нескольких ингредиентов)? Может ли любой беспристрастный судья помочь в оправдании в соответствии с буквой этих простых и согласованных законов?

Пусть кто-нибудь укажет нам хоть один пункт в законах о лекарствах, который запрещает законному врачу назначать простое лекарственное вещество для облегчения состояния своих пациентов!
_________________
Моя страница на Фэйсбуке www.facebook.com/homeopathyforallofus
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Гомеопатическое лечение -> Переводы Часовой пояс: GMT + 3
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Русская поддержка phpBB