Список форумов Гомеопатическое лечение Гомеопатическое лечение
форум
 
 FAQFAQ   ПоискПоиск   ПользователиПользователи   ГруппыГруппы   РегистрацияРегистрация 
 ПрофильПрофиль   Войти и проверить личные сообщенияВойти и проверить личные сообщения   ВходВход 

Жизнь Ганемана. Томас Брэдфорд

 
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Гомеопатическое лечение -> Переводы
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Зоя Дымент



Зарегистрирован: 30.11.2009
Сообщения: 1793

СообщениеДобавлено: Пт Янв 28, 2022 12:04 pm    Заголовок сообщения: Жизнь Ганемана. Томас Брэдфорд Ответить с цитатой

THE HOMCEOPATHIC RECORDER.

Vol VIII. Philadelphia and Lancaster, July, 1893. No. 7.

THE LIFE OF HAHNEMANN.
By Thomas Lindsley Bradford, M. D.
Cтр 289

ЖИЗНЬ ГАНЕМАНА
Томас Линдсли Брэдфорд, M.D.


Вступление

За последние пятнадцать лет было написано несколько биографий Ганемана. Основными из них являются:
- «Жизнь Ганемана» Хартмана, 1844.
- «Биографический памятник», 1851. Автор основал книгу на оригиналах писем и рукописей, он имел доступ ко всем рукописям, имеющимся в руках дочерей Ганемана в Кетене.
- «Жизнь и творчество Ганемана», Альбрехт, личный друг Ганемана, 1875 г., Лейпциг. По сути, это втрое издание книги «Биографический памятник».
- «Отрывки из жизни Ганемана», 1844, Бруннов.
- «История гомеопатии», Амеке, здесь есть кое-что о Ганемане, но эта книга представляет собой скорее анализ системы
- «История гомеопатии», Кляйнерт, в 1861, частично опубликована в Лейпциге, содержит краткую биографию Ганемана.
- «История гомеопатии», Мориц Мюллер, 1837, факты о Ганемане.
- «История медицинской доктрины», Рапу, Париж, 1847, содержит очерк жизни Ганемана.
- «Лекции по гомеопатии», 1854, Р. К. Даджен из Лондона, первая лекция - биографический очерк о Ганемане. Доктору Даджену мы обязаны переводом с немецкого «Малых трудов» и различных других произведений Мастера.
- В Homoeopathic World, Vol. 10, было опубликовано обширное биографическое исследование о Ганемане, занявшее весь том.
- Доктор А.Г. Халл из США опубликовал короткий очерк о Ганемане и библиографию в Homeopathic Examiner, 1841 г.
- Доктор Хупер опубликовал довольно точный очерк в American Homoeopathic Observer., Vol. 3, который также был выпущен в виде брошюры.
- Помимо этого, было опубликовано много зарисовок, лекций и фрагментарных отчетов. British Journal of Homeopathy особенно богат статьями о жизни и личности Ганемана. Автор стремился собрать все факты из этой массы материала и так расставить их, что любой, кто интересуется этим гениальным химиком, ученым врачом, великим реформатором и культурным человеком, может прочитать под обложкой одной книги рассказ о его чудесной жизни.

И в то время, когда в городе Вашингтоне врачами-гомеопатами Америки возводится монумент в честь Ганемана, составитель книги надеется, что его книга также будет воспринята как второй Биографический монумент памяти человека, чье учение и влияние были так велики в направлении избавления человечества от ужасов болезней и возвращения здоровья человечеству.

ГЛАВА I
МЕЙСЕН, СТОЛИЦА МИСНИИ


В былые времена в Верхней Саксонии располагался красивый город под названием Мейсен; это была столица маркграфства Миснии. Мейсен стоял у речки Мейс, недалеко от ее стыка с величественной Эльбой в плодородной долине, богатой кукурузой и виноградниками, примерно в двенадцати милях к северо-западу от города Дрезден.

В середине восемнадцатого века, в тот период, который мы описываем, в Мейсене проживало около четырех тысяч жителей, большинство из которых были опытными художниками, химиками и красильщиками. Это был важный город, так как в нем находился филиал Избирательной Академии наук, различные одежные фабрики и мануфактура для производства недавно открытого чудесного «китайского стекла», или фарфора.

Этот фарфоровый завод находился на руинах старинного замка, который стоял на склоне горы.

(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/b/b0/MeissenGroup-JohannKaendler-BMA.jpg/800px-MeissenGroup-JohannKaendler-BMA.jpg)

Здесь находилась основная часть; бывшие дома Бургграфов Саксонии представляли собой массу руин. Центральное здание, известное как Альбертсбург, многие годы занимали саксонские маркграфы, правители страны, но, когда выбранные князья переехали жить в Дрезден, это старый и заброшенный дворец князя Альбрехта был превращен в мануфактуру, выпускающую красивый и редкий фарфор.

В городе находился Кафедральный собор, имевший очень высокий каменный шпиль, и в его часовне покоились кости саксонских князей, потомков Фридриха Воинственного.

Принадлежащая замку арочная церковь возвышалась над шпилем городской церкви, а за ним находилась гора Святой Афры, а на ее стороне находилось здание, в котором до середины шестнадцатого века находился бенедиктинский монастырь, но теперь она использовалась как частная школа и называлась Афранеум, или Школа Святой Афры. Также имелась городская школ, известная как Францисканум.

В это время появилось новое искусство украшения фарфора разным цветом, с золотом, с раскрашенными картинками. Технология была большим секретом, и, как таковой, он ревностно охранялся. Все химики и художники, занятые в этой работе, поклялись хранить тайну, и только проверенные люди работали там.

На окраине поселения, недалеко от старого замка Альбрехта, стояло длинное, невысокое зданием в три этажа, которое возвышалось над своими соседями и было известно как Эк-хаус. Этот дом 6 апреля 1753 г. Христианин Готфрид Ганеман купил у мастера-кузнеца Лозе за сумму в 437 талеров и поставил своих домашних богов в его стенах. Он был художником по фарфору и приехал в Мейсен, чтобы украшать сделанную там изысканную посуду. Эк-хаус стоял на стыке двух улиц, Флейшстеге и Новый рынок. На первом этаже, в угловой комнате, в которой два большие окна со ставнями выходили на рыночную площадь, родился 11 апреля 1755 г. у жены художника Ганемана сын, чьи чудесная судьба связана с сегодняшним днем. Крестильный регистр Мейсена содержит следующую запись: «Кристиан Фридрих Самуэль Ганеман родился утром 11 апреля 1755 г .; крестился тринадцатого апреля того же года М. Юнганнсом. Отец, Христиан Готфрид Ганеман, художник. Мать, Йоханна Христиана, урожденная Шписс». Достойный пастор М. Юнганнсон был лютеранской веры, и по его принципам младенец был крещен в Шаббат. Дата рождения Ганемана обычно обозначается как 10, а не 11 апреля. В реестре города указано 11, и на праздновании в Мейсене в 1855 г. сотого рождения Ганемана выбран 11-й день апреля.

К счастью, нам удалось получить определенные знания о первых днях этого великого человека из его автобиографии.

ГЛАВА II
ИСТОРИЯ РАННИХ ДНЕЙ ГАНЕМАНА, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ


Я родился 10 апреля 1755 года в округе Саксония, одном из самых красивых уголков Германии. Это обстоятельство, пока я взрослел, несомненно, внесло большой вклад в мое почитание красот природы. Мой отец, Христианин Готфрид Ганеман, вместе с моей матерью Йоханной Христианой, урожденной Шписс, научили меня читать и писать.

Мой отец умер четыре года назад (1787 г.). Не разбираясь в науке (он был художником на фарфоровой мануфактуре и автором краткого трактата о живописи акварелью), он имел самые здравые представления о том, что можно считать хорошим и достойным, и он их насаждал глубоко в мои мысли.

Жить и действовать без притворства или показухи было его самой примечательной и достойной заповедью, и его пример был даже более впечатляющим, чем его слова. Он всегда присутствовал телом и душой, хотя часто и незамеченным, везде, где нужно было сделать что-нибудь хорошее. В своих поступках он различал с особой тщательностью благородство и неблагородство, и делал это со справедливостью, которая была в высшей степени в чести его нежных чувств. В этом отношении он тоже был моим наставником. Казалось, у него были идеи о первых принципах творения, достоинстве человечества и о его облагораживании, что нисколько не противоречило его манерам художника. Это дало направление моему нравственному воспитанию. Что касается моей умственной подготовки, я провел несколько лет в Мейсена, чтобы на шестнадцатом году пойти в частную школу там же, и после четырех лет учебы поступить в Лейпцигский университет. В школе не было ничего для меня примечательного, кроме магистра Мюллера, моего учителя по древним языкам и немецкой композиции, который, помимо того, что много жил для мира и меня, был ректором частной школы в Мейсене и едва ли имел равных по пылкости и честности. Он любил меня как своего ребенка и давал мне свободу в обучении, за что я благодарен ему до сего дня. Он оказал заметное влияние на мои последующие исследования. На двенадцатом году обучения он поручил мне передавать другим начатки греческого языка. Более того, на его частных уроках с его постояльцами и со мной, он слушал с любовью и вниманием мое критическое изложение старых писателей, и часто предпочитал мое толкование своему собственному. Я часто перенапрягался и стал больным от учебы, и был единственным, кого освобождали от уроков, временами неподходящих для меня, и кому было разрешено сдавать письменные упражнения или другую выполненную работу позже, а на уроках читать зарубежные трактаты. Я имел свободный доступ к нему в любое время суток, и во многих отношениях он публично отдавал мне предпочтение, но, тем не менее, что очень странно, мои однокурсники меня любили. Все это вместе служит похвалой частной школы Саксонии.

В школе я не столько заботился о чтении, сколько о переваривании того, что читали, и внимательно читал мало, но читал, исправляя и классифицируя прочтенное в уме, прежде чем читать дальше. Мой отец совсем не хотел, чтобы я учился; он неоднократно забирал меня из государственной школы на целый год, чтобы я мог продолжить какой-то другой бизнес, более соответствующий его доходу. Мои учителя предотвратили это, отказавшись от платы за обучение во время последних восьми лет, и они умоляли его оставить меня с ним, потакая этим моей склонности к обучению. Отец не сопротивлялся их мольбе, но больше ничего не мог сделать для меня. На Пасху 1775 года он отпустил меня в Лейпциг, дав с собой двадцать талеров для поддержки. Это были последние полученные деньги из его рук. У него было еще несколько детей, которым он давал образование со своего мизерного дохода, и этого достаточно, чтобы извинить любую кажущуюся халатность лучшего из отцов.

(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/5/5e/BibliothecaAlbertina_Leipzig.jpg/276px-BibliothecaAlbertina_Leipzig.jpg)

Преподавая немецкий и французский языки богатому юному греку из молдавского города Яссы, а также занимаясь переводом английских книг, я поддерживал себя некоторое время, намереваясь покинуть Лейпциг после двух лет обучения.

Я могу сознательно засвидетельствовать, что стремился практиковать также в Лейпциге, придерживаясь правила моего отца – никогда не быть пассивным слушателем или учеником. Однако я не забывал делать упражнения на свежем воздухе, чтобы обеспечить моему телу живость и энергию, без чего невозможно постоянное успешное умственное напряжение.

Во время своего пребывания в Лейпциге я посещал лекции только в такие часы, которые мне больше подходили, хотя господин Берграт Порнер из Мейсена любезно предоставил мне бесплатные билеты на лекции всех профессоров медицины. Так что я читал самостоятельно, неутомимо, конечно, всегда только лучшее, что можно было достать, и столько, сколько я мог переварить. Моя любовь к практической медицине, так как в Лейпциге не было медицинских учреждений, вынуди ла меня переехать за свой счет в Вену. Но со мной сыграли злую шутку, и это лишило меня общественной репутации, приобретенной в Лейпциге (раскаяние требует прощения, и я ничего не говорю об именах и обстоятельствах). Это вынудило меня покинуть Вену после пребывания там в течение трех четвертей года. За эти девять месяцев я имел для жизни всего только шестьдесят восемь флоринов и двенадцать крейцеров.

Госпиталю Братьев Милосердия, в Леопольдштадте, и великому практическому гению врача княжеской семьи по имени фон Кварин, я обязан своим призванием врача. Мы с ним дружили, я могу даже сказать, что он любил меня. Только меня, из всех моих ровесников, он брал с собой навещать его частных пациентов. Он уважал, любил и наставлял меня, как если бы я был первым из его учеников, и даже более того, он делал для меня все, не ожидая какой-либо компенсации.

ГЛАВА III.
АВТОБИОГРАФИЯ, ПРОДОЛЖЕНИЕ


Мои последние крохи комфорта заканчивались. Губернатор Трансильвании барон фон Брукенталь пригласил меня на почетных условиях поехать с ним в Херманштадт в качестве семейного врача и хранителя его важной библиотеки.

Там у меня появилась возможность выучить несколько других языков, необходимых мне, и получить дополнительные знания, которые мне были нужны и, казалось, все еще мне их не доставало.
Я систематизировал и каталогизировал его бесподобную коллекцию древних монет, а также его обширную библиотеку, практиковал медицину в этом густонаселенном городе в течение года и девяти месяцев, а затем уехал, хотя и очень неохотно, от этих благородных людей, чтобы получить в Эрлангене степень доктора медицины, что я мог сделать на основе своих достижений. Тайному советнику Делиусу и советникам Айзенфламму, Шреберу и Вендту я обязан за их человеческие милости и множеством наставлений.

Советник Шребер научил меня тому, чего мне все еще не хватало в знаниях ботаники.
10 августа 1779 года я защитил диссертацию и получил почетное титул доктора медицины.

Инстинктивная любовь швейцарца к своим суровым Альпам не может быть более неотразимой, чем любовь уроженца Саксонии к своей Родине.

Я поехал туда, чтобы начать свою карьеру практикующего врача в шахтерском городке Хеттштадте в графстве Мансфельд. Здесь не было возможности развиваться ни внутренне, ни внешне, и я через 9 месяцев уехал в Дессау весной 1781 года. Здесь я нашел лучшее и более культурное общество. Мои часы досуга занимала химия, и я совершал короткие поездки, чтобы улучшить свои знания о горном деле и плавке, и так я завали пока довольно большое слуховое окно в моем разуме».
Ближе к концу 1791 г. я получил невзрачное предложение поработать врачом в Гоммерне, недалеко от Магдебурга. Город этот был большим, я искал место для лучшего приема и бизнеса, чем я нашел за два года и три четверти в Хеттштадте, где до этого еще не жил ни один врач и люди понятия не имели, что это за человек.

Теперь я впервые начал вкушать невинные домашние радости вместе с прелестями бизнеса в обществе спутницы моей жизни, которая была падчерицей господина Хазелера, аптекаря из Дессау. Я женился на ней вскоре после занятия должности. Дрезден был следующим местом моего пребывания.

Я не сыграл здесь гениальной роли, наверное, потому что не собирался этого делать. Однако мне здесь не хватало друзей и обучения. Достопочтенный доктор Вагнер, городской врач, который был образцом непоколебимой честности, удостоил меня чести подружиться с ним, и близкая дружба с ним ясно показала мне, какими законными обязанностями связан врач (а он был мастером во врачевании), и на год предоставил мне, по причине своей болезни, с согласия магистрата, всех своих пациентов в городских больницах, – широкое поле для друга человечества. Более того, суперинтендент Избирательной библиотеки, советник Аделунг, очень полюбил меня и вместе с библиотекарем Доссдорфом много сделал для того, чтобы мое пребывание там было интересным и приятным. Так прошло четыре года, более быстро для меня среди моей растущей семьи – неожиданно богатого для меня наследства, и я отправился примерно во время Михайловского праздника в 1789 г. в Лейпциг, чтобы быть ближе к источнику науки. Здесь я положился на Провидение, которое приписывает Судьбу каждому из моих дней, число которых в ее руке». Четыре дочери и один сын, вместе с женой, составили изюминку моей жизни. В 1791 г. Лейпцигское экономическое общество, а 2 августа того же года Избирательная Академии наук Майнца избрали меня своим членом.

30 августа 1791 г., Лейпциг. 1. Сноска в истории Хильдесхайма гласит: «С 1792 года доктор Ганеман проживал как иностранный резидент в провинции Гота. Он создал институт для душевнобольных в Георгентале, но вскоре снова отказался от должности. Он переехал в Пирмон в 1794 г. (3-й том, с. 53, 5-е издание книги С. Мейселя, Германия, 1797 год.)».

ГЛАВА IV
ШКОЛЬНЫЕ ДНИ


История первых дней этого замечательного человека составляет ключ ко всему его будущему. Бедный немецкий парень, отец которого желал для сына такой же честной и осторожной жизни, какой была его собственная жизнь, был побужден непреодолимой силой, составляющей гениальность, получить знания всеми возможными способами и удовлетворить свой ум, стремящейся понять многие чудеса мира. Когда Ганеману было пять лет, у его отца была привычка давать сыну то, что он называл «уроками мышления». Доктор Геринг упоминает об этом несколько раз в своем сочинении. Он говорит: «Мог ли отец предвидеть будущее величие сына? О чем думал отец? Нам это известно. Пока он смотрел на сына, полного желаний, он думал: «Если этот мальчик выдержит и вырастет, я дам ему уроки мышления». Поскольку он думал решительно, он и действовал решительно. Старик в Мейсене, забывший юного Ганемана, услышав об его славе, сказал с улыбкой: «Я много гулял с его отцом, и всегда в определенный час он говорил, что должен идти домой, чтобы дать урок моему сыну Самуэлю, урок мышления; этот мальчик должен научиться думать». И детская привычка следовала за Ганеманом на протяжении всей его жизни. Должно быть, это было очень искреннее стремление к знаниям, о котором Ганеман так скромно говорит в своем рассказе, что побудило великих людей из маленькой немецкой деревушки убедить отца, не желающего дальнейшей учебы сына, дать этому прилежному мальчику средства на образование.
Должно было быть что-то значительное в мальчике, когда сельские учителя хотели передать ему знания без оплаты. Представьте себе хрупкого и стройного мальчика 12 лет, с серьезным и чистым лицом, обучающего азам греческого языка других детей, или с увлечением говорящего о старых авторах так, что его добрый хозяин, ректор школы, «внимательно и с любовью слушал» его. В детстве Ганеман днем имел привычку бродить по холмам своего родного города, и за это время он также составил гербарий растений своей любимой Саксонии. Также известно, что в доме своего отца он привык учиться по ночам, долго после того, как семья уложится в постели, используя лампу, сделанную из глины, так что свет был крыт. Альбрехт говорит об этом, например, в своей книге «Жизнь Ганемана»: «Его отец, по словам надежного свидетеля, пытался помешать ему глубоко заинтересоваться чтением и учебой и, вероятно, часто хотел отпугнуть его от книг. Мальчик пытался спрятаться и сбегал со своими любимыми книгами в самые удаленные уголки дома. Света там не было достаточно, поэтому нам рассказывали, что он сделал себе лампу не из стекла, с которой можно было учиться в этих укромных уголках, потому что он боялся, что его отец мог заметить свет и впоследствии запретить его заветное занятие. Учеба Ганемана в Мейсене включала латынь, греческий язык, иврит, а также историю, физику и ботанику.

Его любимым занятием была медицина.

Когда он оставил княжескую школу Афры, то предоставил работу, написанную на латыни: «Чудесное строительство человеческой руки».
Во время своей студенческой жизни в Мейсене он не очень был доволен своим здоровьем, но очень доволен учителями. На Пасху 1775 г., с наследством в двадцать талеров и с письмами учителей профессорам университета, он отправился в Лейпциг. Альбрехт об этом говорил:
Цитата:
«Более точный отчет исходит из хорошо осведомленного источника, который говорит, что отец Ганемана сначала поместил его в продуктовый магазин в Лейпциге. Итак, он должен был стать лавочником. Но обслуживать покупателей в магазине, хотя это кому-то и нравится, было для интеллектуального парня чем-то ужасным и невыносимым. Он остался, но очень ненадолго. Он ушел от своего хозяина без каких-либо глупых причин, просто следуя внутреннему импульсу к более высокому призванию, и вернулся к родителям, хотя боялся встретить своего отца. Мать Ганемана скрывала парня несколько дней, пока она не добилась успеха, смягчив сердце отца и примирив его с желаниями сына. Такие трудности встретились с Ганеманом на его пути в университет в Лейпциге».

Юноша двадцати лет, рожденный в немецком городке и получивший там образование, знавший несколько языков, с двадцатью талерами перед лицом будущего, все же с неукротимой решимостью добиться успеха.

ГЛАВА V
ЖИЗНЬ В ЛЕЙПЦИГЕ И ВЕНЕ


Свою студенческую жизнь в Лейпциге Ганеман начал с посещения лекций днем и переводов с английского на немецкий по ночам. Он преподавал также немецкий и французский языки.

Его лекции по медицине были бесплатными, хотя вполне вероятно, что многочисленные литературные занятия не позволяли ему посещать их регулярно. А пока он бережно хранил свои деньги и готовился к тому, чтобы по прошествии двух лет отправиться в Вену, где были условия для медицинского обучения. Небольшую сумму, которую он скопил, у него украли, и это он называет в своей автобиографии «злой шуткой». Но очевидно, что он простил, никогда не называл имена виновных и говорит, что «раскаяние требует прощения».

Во время пребывания в Лейпцице он перевел с английского следующие книги: «Психологические очерки» Джона Стедтмана, Наджента «Гидрофобия», Фальконера «Водолечение» в двух томах, Болла «Современная врачебная практика», и это все в дополнение к изучению медицины и обучению других.

В Лейпцигском гомеопатическом журнале в 1865 г. была опубликована поэма на латыни, написанная Ганеманом вскоре после его прибытия в Лейпциг. Она адресована выдающемуся филологу, профессору Зойне и датирована 20 сентября 1775 года.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/9/9d/Johann_August_Zeune_wb.jpg)
Ганеман написал эту поэму в 20 лет.

Это выглядит следующим образом:
«M. Joanni Carolo Zeunio
Professor! recens creato
Vota faciunt
tres ejus auditorum
Mich. Christ. Justus Eschenbach
Johannes Fridericus Eschenbach
Christianus Fridericus Samuel Hahnemann, Author.
Quid Cessas hilari Pieridum choro
Misceri, Philyrae docta cohors? Age!
Celebrate modis hancce diem bonam,
Digni Calliope diem.
Alumni, titulos pui debitos diu
Jam tandem senior (nobilis o pudor!)
Admittit. Capitum nostrae Academiae
Non ignobilium Decus.
Penna Fama, volans usque agit Integra
Te Zeuni! Pietas cujus et ingeni
Dotes perpoliunt perpoliereque
Nostrum nive animum rudem.
Tu recludens opes et Latiae bonus
Et Grajae, juvenum languida melleo
Minervae recreans munere pectora
Formas et Patriae et Deo.
A.D.XX Septembris, MDCCLXXV Lipsiae,
Ex Officina Buttneria.

Неплохо для двадцатилетнего сельского парня!

Но знания медицины, которые он смог получить в Лейпциге, не были такими обширными, как ему хотелось, и его мысли повернулись в сторону большой медицинской школе в Вене; и весной 1777 г. он отбыл в это место. Вскоре после приезда в Вену он был ограблен или каким-то другим образом лишился своих сбережений, так что в течение девяти месяцев он был вынужден жить на небольшую сумму в шестьдесят восемь флоринов.

В одном квартале Вены, известном как Леопольдштадт, был крупный госпиталь, которым руководили «Братья милосердия», и в нем Ганеман получил наставления под руководством прославленного врача фон Кварина.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/0/0a/Joseph_von_Quarin.jpg/274px-Joseph_von_Quarin.jpg)

Барон фон Кварин был врачом Марии Терезии и император Иосифа II, он шесть раз занимал пост ректора Университета Вены. На самом деле, Фон Кварин был так впечатлен способностями своего ученика, что сделал его своим особенным протеже и брал его на визиты к частным пациентам, чего он никогда раньше не делал.

На протяжении всей своей жизни Ганеман говорил о докторе фон Кварине как о большом друге, и считал, что благодаря влиянию этого врача он смог удовлетворить свои амбиции и также стать врачом.

В Вене Ганеман не занимался переводами, а полностью посвятил себя овладеванию принципами медицины и занятиям в больнице.
Но небольшая сумма денег, которая у него была, истощилась, и Ганеман был вынужден сказать своему благодетелю о неспособности продолжать занятия. Он так причудливо выражает это: «Мои последние крохи комфорта вот-вот исчезнут». Девять месяцев студенческой жизни исчерпали его средства. Тогда фон Кварин пришел ему на помощь и обеспечил ему пост семейного врача и библиотекаря барона фон Брукенталя, губернатора Зибенбюргена, жившего в Херманштадте.

ГЛАВА VI.
Жизнь в Херманштадте – ВЫПУСК В ЭРЛАНГЕНЕ – ВОЗВРАЩЕНИЕ В САКСОНИЮ –- ДЕССАУ


Должно быть, примерно в конце 1777 года Ганеман отправился в Херманштадт. Здесь он был далек от всего, что могло отвлечь его разум от учебы. Он проводил большую часть своего времени в ценной библиотеке своего покровителя.

Здесь он получил некоторые знания в области нумизматики, а также классифицировал и упорядочил «бесподобную коллекцию старинных монет», которую он нашел там. Он тщательно каталогизировал огромную библиотеку барона Брукенталя, состоящую из книг и редких рукописей.
Именно в тихие академические дни в уединенной библиотеке в Херманштадте Ганеман приобрел обширные и разнообразные знания древней литературы и оккультных наук, в которых он впоследствии сам стал признанным мастером, чем удивлял ученый мир.

Ганеман выучил также несколько языков и должен был много времени отводить на филологию. Когда он покинул Херманштадт в возрасте 22 лет, он владел греческим, латинским, английским, итальянским, ивритом, сирийским, арабским, испанским, немецким и немного халдейским. Говорят, когда он хотел что-то понять на языке, с которым до того не был знаком, он сразу начал систематическое изучение этого языка. Он оставался в этой гостеприимной гавани год и девять месяцев, и смог после этого удовлетворить свое желание получить степень врача.
Весной 1779 г. он неохотно попрощался со своим добрым другом, бароном, и его ценной библиотекой, и отправился в университет Эрлангена. Здесь он слушал лекции Делиуса, Айсенфламма, Вендта и Шребера. Он выражает свою признательность Шреберу за наставления в области ботаники.

Ганеман был почти готов к выпуску, когда бедность вынудила его покинуть Вену и, послушав несколько месяцев лекции вышеупомянутых профессоров, он решил, что готов к выпуску. Он выбрал Эрланген в качестве своего места выпуска, потому что там сборы были меньше, чем в Лейпцигею
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/1/1b/Kollegienhaus_universitaet-erlangen.jpg/800px-Kollegienhaus_universitaet-erlangen.jpg)

Ганеман успешно защитил диссертацию 10 августа 1779 г. и получил степень доктора медицины. Предметом его диссертации было «Рассмотрение этиологии и терапии спазматических недугов», диссертация его была опубликована в Эрлангене в 1779 г., двадцать страниц ин-кварто.

После того, как Ганеман получил медицинскую степень, его первая мысль была о холмах любимой Саксонии, и туда он сразу отправился.

Он поселился в городке Хеттштадт, на берегу реки Виппер, в девяти милях от Айслебена, столицы графства Мансфельд, занятом добычей меди. Поселение было очень маленьким, и молодой врач почти не занимался профессией, оставался там всего девять месяцев, и весной 1781 переехал в Дессау. Ганеман пишет в своей автобиографии, что он покинул Хеттштадт весной 1781 года, после 9 месяцев в Хеттштадте. Он окончил университет в августе 1779 г. и нет сведений о его местонахождении с августа 1779 г. до прибытия в Хеттштадт, что произошло летом 1780 г. Известно, что Ганеман в этот период своей жизни какое-то время занимался медициной в нескольких городах Нижней Венгрии. На странице 114, т. 2 перевода Материи медики Каллена Ганеман, в сноске к описанию перемежающейся лихорадки в болотистых странах пишет: «Каллен неправ; он, кажется, был незнаком с упорной перемежающейся лихорадкой в жарких болотистых странах. Я наблюдал такое в Нижней Венгрии, особенно в укрепленных местах этой земли, которые своей неприступностью обязаны обширным болотам вокруг них. Я видел такие в Карлштадте, Раабе, Гоморрне, Темешваре, Хермштадте». Может быть, недостающий год он провел в этих местах? Доктор Дж. К. Бернетт в книге «Ганеман как человек и как врач», Лондон, 1881, с. 22, считает, что пребывание в Венгрии предшествовало выпуску, и что Ганеман не оставался на год и девять месяцев в Хермштадте, но Ганеман ясно говорит, что он оставался там до Дессау. В Дессау на Мульде Ганеман встретил более близкое ему по духу общество, а также ему удалось получить практику.

В Дессау Ганеман впервые обратил внимание на химию, в которой ему суждено было стать одним из самых искусных представителей, а о его мастерстве величайший химиков Берцелиус впоследствии сказал: «Этот человек стал бы великим химиком, если бы не оказался великим шарлатаном». Ганеман также привык совершать длительные геологические прогулки; он посетил шахты в окрестностях и много узнал о практике добычи и плавке и впоследствии использовал это в своих трудах по этим предметам. Как он говорит наивно: «Я так завалил пока довольно большое слуховое окно в моем разуме».

Ганеман стал постоянным посетителем в лаборатории аптекаря Хазелера, где ему разрешили совершенствовался в практической фармации и химии. И здесь он встретил свою будущую жену.
_________________
Моя страница на Фэйсбуке www.facebook.com/homeopathyforallofus


Последний раз редактировалось: Зоя Дымент (Сб Фев 05, 2022 7:26 pm), всего редактировалось 1 раз
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Зоя Дымент



Зарегистрирован: 30.11.2009
Сообщения: 1793

СообщениеДобавлено: Пт Фев 04, 2022 9:16 pm    Заголовок сообщения: Продолжение биографии Самуэля Ганемана. Главы 7-9 Ответить с цитатой

Глава VII
БРАК – ЖИЗНЬ В ГОММЕРНЕ – НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ – ПЕРВАЯ ОРИГИНАЛЬНАЯ РАБОТА


Аптекарь Хазелер сменил аптекаря Кухлера в бизнесе в Дессау, и затем женился на вдове Кухлера, которая была благословлена юной очаровательной дочкой; и молодой доктор и химик обнаружил в ней любимую «Элизу» на многие трудные годы, полные испытаний. Ганеман нежно называл жену Элизой, и так часто обращался к ней в письмах. Но наш юный гений был беден, и для того чтобы он вскоре мог жениться, он занял должность приходского врача в Гоммерне, переехав в это место во второй половине 1781 г.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/b/b3/Kolk_Gommern.JPG/200px-Kolk_Gommern.JPG)

Гоммерн – небольшой городок, всего в нескольких милях от Магдебурга, и Ганеман был первым врачом, который поселился там. Ганеман женился на мисс Кухлер в конце 1782 года. Регистр церкви Св. Иоанна в Дессау содержит следующую запись:
Цитата:
«1 декабря 1782 г. Мистер Самуэль Ганеман, доктор медицины, доктор в Гоммерне, Саксонский избирательный округ, двадцати восьми лет, старший законный сын мистера Христиана Готфрида Ганемана, художника-живописца фарфоровой мануфактуры в Мейсене и его жены Йоханны Христианы, женился на Йоханне Генриетте Леопольдине Кухлер, девятнадцати лет, единственной законной дочери покойного Годфрида Хенри Кухлера и его жены Марты Софии в Церкви Св. Иоанна здесь».

Ганеман сразу поселился в Гоммерне и приступил к практике по своей профессии. Его назначили туда во время женитьбы. Он также возобновил свою литературную деятельность.

В конце 1783 года или и в начале 1784 г. родился старший ребенок, Генриетта.

Живя в Гоммерне, Ганеман перевел с французского «Искусство производства химических товаров» химика Демаши. Демаши был одним из первых химиков в те дни, и Французская Академия опубликовала его книгу, чтобы люди во Франции могли изучить различные процессы производства химической продукции, которые тщательно хранились производителями как коммерческая тайна, особенно голландцами. Ганеман в своих переводах на немецкий оказал такую же услугу своим соотечественникам.

Примерно в то время, когда он закончил свой перевод, появился новый труд химика Струве из Берна, с дополнениями. Ганеман добавил к своему переводу эти дополнения и свои собственные комментарии, в то же время делая обильные и оригинальные заметки по ним. Изучение записей в этой книге обнаруживает прекрасные химические познания молодого переводчика. Он исчерпывающе цитирует многих авторов, во многих случаях исправляет ошибки. Ганеман цитирует десятку авторов о приготовлении сурьмы, цитирует работы о свинце, ртути, камфоре, янтарной кислоте, буре. Поскольку Демаши отмечает, что он не знает работ по карбонизации торфа», Ганеман упоминает шесть. Демаши цитирует французского аналитика, не называя его имени, но Ганеман приводит не только имя автора, но и название его книги. Демаши упоминает знаменитого немца-врача. Ганеман называет свое имя, свою книгу и конкретный отрывок, о котором идет речь. На каждой странице появляются его заметки. Он дает новые указания для изготовления реторт; хорошо знаком с производством химикатов в разных странах; исправляет ошибки Демаши относительно использования квасцов в России, Швеции, Германии, Италии, Сицилии и Смирне. Он понимает использование каменного угля в Англии и в провинции Саарбрук. Он вводит много оригинальных химических улучшений и тестов. Крелл в своем химическом журнале «Анналы» говорит: «Мы можем утверждать, что нет более полного трактата по производству химикатов, чем эта работа». Эта ценная книга в двух томах издана в 1784 г. в Лейпциге. В 1785 г. он опубликовал также в Лейпциге «Искусство винокурения» Демаши в двух томах. Веструмб так пишет в «Анналах» Крелла в 1792 г. об этой книге:
Цитата:
«Немногие производители прислушались к моему предложению предложения устроить свои реторты в том виде, как описывают Демарши и Ганеман. Дистилляторы должны полностью отказаться от старых дистилляционных аппаратов и использовать французские устройства, ясно описанные Ганеманом»
.
Живя в Гоммерне, Ганеман также опубликовал несколько медицинских очерков во втором томе журнала Кребса и несколько переводов с английского и латыни в журнале Вейганда. Также он издал в Лейпциге в 1784 г. оригинальную книгу по лечению золотушных язв.
Это была его первая оригинальная медицинская работа. Даже в этот ранний период Ганемана не вполне удовлетворяли методы медицинской практики. В этой книге он говорит:
Цитата:
"Это правда, и это может сделать нас скромнее, что почти все наши знания целебных свойств простых и естественных, а также искусственных веществ получены в основном из грубого и автоматических процедур простых людей, и что мудрый врач часто делает выводы из эффектов так называемых домашних средств, которые имеют для него неоценимое значение»
. Книга была во многом результатом его опыта в Трансильвании, и он откровенно говорит, что его пациенты, вероятно, обошлись бы лучше без него. В то время, когда очень мало внимания уделялось гигиене, Ганеман отводил ей значительное место. Он рекомендует упражнения и свежий воздух, преимущества изменения климата и мест жительства на побережье и вдали от моря, ценность холодной воды как лечебного средства. Он так рассказывает о лечении кариеса одной из плюсневых костей: «Я выскоблил кариозную кость и удалил всю мертвую часть, залил спиртом и посмотрел на результаты». Эта книга была встречена профессионалами с большой похвалой.

ГЛАВА VIII
НЕУДОВЛЕТВОРЕНИЕ СПОСОБОМ ПРАКТИКИ – ПИСЬМО ГУФЕЛАНДУ – ГУФЕЛАНД О ГОМЕОПАТИИ – МЕДИЦИНСКАЯ АНАРХИЯ ТОГО ВРЕМЕНИ


Ганеман оставался в Гоммерне два года и девять месяцев. В то время его практика была небольшой, и он, вероятно, не прилагал больших усилий, чтобы увеличить ее, предпочитая заниматься своими переводами и исследованиями. Его положение приходского доктора и переводы поддерживали его и его растущую семью. Но он был искренним человеком и был очень недоволен расплывчатыми и неудовлетворительными медицинскими знаниями того времени.

Возможно, нельзя лучше описать его чувства по этому поводу, чем он сам написал в письме Гуфеланду в то время. Это письмо опубликовано в «Малых трудах» Ганемана под заголовком «Письмо высокопоставленному врачу о колоссальной необходимости возрождения медицины».
Цитата:
«Для меня был мучительно всегда ходить в темноте, без иного света, кроме того, что можно почерпнуть из книг, когда мне приходилось исцелять больных и назначать в зависимости от той или иной гипотезы о болезнях, о веществах, которые занимают место в Материи медике по произвольному решению. Я не мог лечить сознательно неизвестные болезненные состояния моих страдающих братьев этими неизвестными лекарствами, которые представляют собой очень активные вещества, могут (если не применяются с максимальной тщательностью, которую врач не может проявлять, потому что их специфические эффекты еще не исследованы) так легко вызвать смерть или новые расстройства и хронические заболевания, которые часто удалить сложнее, чем исходное заболевание. Стать таким образом убийцей или мучителем моих братьев для меня идея настолько устрашающая и ошеломляющая, что вскоре после моего брака я отказался от медицинской практики медицины, чтобы больше не подвергаться риску получения травмы, и я занялся исключительно химией и литературной работой. Но я стал отцом, моим любимым детям грозили тяжелые болезни, моей плоти и крови. Мои угрызения совести удвоились, когда я увидел, что не могу принести им определенного облегчения».

(http://knowledge.su/userfiles/editor/medium/9609_113e3b4c48304f-203e41413839413a304f-4d3d46383a3b3e3f3534384f-223e3c-8-281.png)
Ганеман продолжает рассказывать Гуфеланду о своих чувствах относительно неопределенности медицинской практики и говорит, что был уверен, что Бог, должно быть, предписал некоторые определенные методы исцеления больных. Преподобный Эверест в письме доктору Роуз Кормак говорит:
«После прохождения обычного обучения с большим успехом он получил ученую степень и начал практиковать в качестве врача. Он поразил меня, сказав, что должен быть применять в медицинской практике многое из того, что не было доказано. Если его вызывали к пациенту, он должен был собрать симптомы пациента и на основании этих симптомов сделать вывод о том, что внутреннее состояние органов существовало, а затем выбрать такое лекарство, которое, по мнению медицинских авторитетов, было бы полезно при таких обстоятельствах. Но совершенно очевидно, что аргумент является самым неубедительным, и, таким образом, в этом месте совершается много серьезных ошибок, и поэтому он решил исследовать для себя весь материал с самого начала».
Гуфеланд, которого Ганеман называет «Нестором медицины», всегда был другом Ганемана. Он позволил ему публиковать свои новые мнения в его Медицинском журнале. Когда в 1826 и в 1830 годах сам Гуфеланд написал эссе по гомеопатии, которое опубликовал в своем журнале, он был честен и справедлив по отношению к Ганеману в своих выводах. Гуфеланд пишет:
Цитата:
«Меня сначала побудили обращать внимание на гомеопатию, потому что я считал недостойным относиться к новой системе с насмешками и презрением. Кроме того, я долгое время уважал автора за его ранние произведения и за его безупречный вклад в науку о медицине; и я также заметил, что несколько респектабельных людей, которые никоим образом не были ослеплены предрассудками, признали факты его науки как истинные. Мне достаточно только перечислить президента фон Вольфа из Варшавы; Медицинского советника Рау из Гиссена и медицинского советника Видманн из Мюнхена. Я тогда сделал несколько успешных экспериментов с гомеопатическими лекарствами, которые еще больше возбудили мое внимание к предмету и благосклонно убедили меня, что гомеопатию нельзя отбросить с презрением, но она достойна жесткого расследования».

Затем Гуфеланд подробно, бесстрастно и осторожно обсуждает вопрос; предсказывает постепенное слияние более либеральных представителей двух школ и говорит в заключение: «Особой и важной проблемой для гомеопатии является поиск и нахождение новых специфических лекарств».

«В то время, – говорит Рапу, – царила полная анархия в области терапии. Теории гиппократико-виталистические, галеновая, математическая, химическая, гуморальная и электро-гальваническая образовали неразрывную ткань из различных мнений. Ганеман воздержался от поиска терапевтических показаний в этой массе опасных теорий. Он предпочел простое лечение, отчасти выжидательное, что более полно соответствовало его идеалу искусства врачевания.

Глава IX
ГОММЕРН – ЖИЗНЬ В ДРЕЗДЕНЕ – ЛИТЕРАТУРНАЯ РАБОТА – ВИННАЯ ПРОБА – КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСНЯ


Ганеман теперь использовал только лекарства, называемые «специфическими», чьи эффекты были в известной мере известны. Их физиологическое действие было, однако, мало изучено. Разные школы не имели согласия. Одна школа прописала бы для данного заболевания такое лекарство, которое другая бы безоговорочно отвергла. Было известно, что определенное лекарство в определенном случае произведет определенный эффект. Но комбинации модных лекарств мешали проверить точно их свойства. Недовольство Ганемана росло. Он искал среди медицинских знаний того времени надежный метод лечения пациентов, и не встречал ничего, кроме сомнений и разочарований.
Легко понять, что для Ганемана – переводчика, филолога, привыкшего к произвольным правилам в языках, эта расплывчатость и путаница в законах медицины была постоянным источником раздражения.

Следует иметь в виду, что Ганеман был хорошо осведомленным врачом, квалифицированным теоретиком и практиком, прочитавшим лучшие медицинские книги того времени, чем большинство его собратьев. Кроме того, должность санитарного врача ("Stadtphysikus») делала Ганемана влиятельным. В Германии химики-фармацевты находились под контролем и наблюдением врача, называемого "Stadtphysikus", который обязательно должен быть хорошо подготовленным врачом. Он посещает магазины фармацевтов и аптеки через определенные промежутки времени, чтобы проверять лекарства. Тот факт, что он занимал эту должность, является достаточным доказательством его врачебных способностей.

Он также был хирургом; его лечение некроза выскабливанием кости доказывает это. Он был выдающимся врачом того времени, и все же мы находим в нем, честно говоря, так мало уверенности в господствующих методах. Он считал, что большинство пациентов обошлось бы без его помощи.

Несоответствия и заблуждения в медицине того времени увели ее далеко от идеального представления Ганемана об искусстве исцеления, которым он хотел заниматься на практике.

У него были близкие, зависящие от его трудов, и его должность санитарного врача давала ему определенные средства поддержки, а, с другой стороны, он был человеком сознательным и помнил поучения своего добродетельного отца, что никогда нельзя принимать что-то в науке, по ка это не будет доказано исследованиями. После некоторого времени в сомнениях, его честность выиграла битву, и он решил провести исследования, чтобы узнать, нет ли на самом деле данного Творцом определенного закона, посредством которого болезни человечества можно наверняка излечивать. Хотя его сердце было поглощено желанием творить добро, а любовь к медицине была очень велика, эта идея мешала Ганеману продолжать практиковать дольше.

Итак, Ганеман оставил свой пост в Гоммерне осенью 1784 года. Он в своей автобиографии говорит, что устроился в Гоммерне ближе к концу 1781 года и оставался там два и три четверти года, женившись вскоре после вступления в должность городского врача. Приходской реестр Дессау указывает на декабрь 1782 г. как время его брака; Альбрехт также упоминает 1782 год как год свадьбы.

Согласно этому, Ганеман должен был оказаться в Гоммерне за несколько месяцев до своей свадьбы. Прожив два года и девять месяцев в Гоммерне, он, должно быть, уехал в Дрезден осенью 1784 года.
Утверждалось, что Ганеман был вынужден в это время прекратить медицинскую практику, потому что не мог заработать на жизнь. Однако это не так. Он занимал важную должность городского врача, с определенным доходом; у него была и другая практика, пока он категорически не отказался лечить тех, кто долгое время был его пациентами, и, кроме того, переводы приносили ему дополнительную сумму. Если бы он хотел, то мог бы остаться в Гоммерне, так как имел гарантированные средства на достаточную жизнь.

Согласно заявлениям Ганемана и его современников, он оставил свой пост и покинул Гоммерн просто потому, что он чувствовал отвращение к ошибкам и неопределенности распространенных методов медицинской практики и искренне желал найти какой-нибудь лучший метод. Ради совести он довел себя и свою семью до нужды.

Несмотря на сложности своей профессиональной жизни, Ганеман наслаждался счастливой семейной жизнью; молодая жена и его маленькая Генриетта радовали сердце. Что он был нежным и любящим отцом, хорошо видно из колыбельной, которую он сочинил своему ребенку, живя в Гоммерне. Даже в переводе она сохраняет сладость и силу немецкого оригинала:
Спи, доченька, спокойно!
Синичка щебечет в лесу;
Легко прыгает по льду и снегу,
И спокойно спит на голых ветках – так
Спи спокойно.

Как уже было сказано, Ганеман поселился в Дрездене осенью 1784 года; он оставался в этом городе до Михайловского дня (последний день сентября) 1789 года. Даджен говорит, что последнюю часть этого времени Ганеман провел в деревне Lockowitz под Дрезденом.
Переход от безжизненного и скучного Гоммерна, чьи жители никогда раньше не видели врача и не нуждались в нем, в великолепный Дрезден, родину искусств и наук, должен был быть для нашего ученого восхитительным. Дрезден в то время был укрепленным городом, резиденцией курфюрста Саксонии, в нем было много красивых зданий, в том числе Курфюрстский дворец; великий собор; галерея картин, богатая шедеврами Корреджо; Академия Архитектуры, скульптуры и живописи и много прекрасных частных особняков.

В Дрездене также был японский дворец – огромный музей ценных вещей, среди которых выделялись коллекции зарубежного и саксонского фарфора.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/9/96/20080629015DR_Dresden-Neustadt_Japanische_Palais_Palaisplatz.jpg/274px-20080629015DR_Dresden-Neustadt_Japanische_Palais_Palaisplatz.jpg
)Два первых этажа этого дворца были заняты библиотекой, которая состояла из нескольких небольших коллекций и описываемое время содержала около 140000 томов. Эта библиотека была одной из самых богатых в истории Германии коллекций исторических и антикварных работ. Дрезден, с его богатством и культурой, с его массивным мостом через стремительную Эльбу, связывающим старый и новый город, – княжеский Дрезден дал Ганеману широкие возможности жизни, наполненной научными удовольствиями, которых он так сильно желал.
Он не занимался медициной, но посвятил себя переводам с французского, английского и итальянского. Он также продолжал заниматься любимой химией, но с новым рвением.
Он стал очень хорошим другом городского врача, доктора Вагнера, который оказал ему ценную помощь в изучении медицинской юриспруденции, познакомил его с больницей и из-за собственной болезни получил согласие магистра на назначение Ганемана в течение года руководить городскими больницами, поместив все лазареты под его опеку. Следует помнить, что Ганеман, назначенный на это место высочайшего медицинского работника этого города, не был неизвестным молодым врачом. Он был хорошо известен в мире медицины и науки; его химические исследования и мастерские переводы научных книг принесли ему известность за пределами его страны.
Ганеман также подружился с известным филологом Иоганном Кристофером Аделунгом, суперинтендантом библиотеки.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/6/63/Johann_Christoph_Adelung.jpg/471px-Johann_Christoph_Adelung.jpg
)
Эти два ученые были во многом схожи. Незадолго до того, как Аделунг подал в отставку с почетного поста в Эрфурте из-за своих идей, Ганеман по той же причине ушел с поста в Гоммерне. Как и Ганеман, Аделунг был очень трудолюбивым. Он обладал обширным знанием языков, много сочинял и был вечным студентом, занимающимся, как говорили, по четырнадцать часов ежедневно. Чтобы показать степень его образованности, можно упомянуть, что он был составителем книги в пяти больших томах, которая вышла в Берлине в 1806–17 гг., про историю всех известных языков и диалектов мира, с отчетом о всех книгах, напечатанные на эту тему или относящимся к ней; этот труд известен как «Митридат» Аделунга.
Использование этой обширной библиотеки, доступ к которой Аделунг бесплатно предоставил Ганеману, принес большую пользу Ганеману в его исследованиях.
Дассдорф, библиотекарь, также стал другом Ганемана и очень ему помог.
(https://upload.wikimedia.org/wikipedia/commons/thumb/2/2b/Karl_Wilhelm_Dassdorf_SLUB.jpg/170px-Karl_Wilhelm_Dassdorf_SLUB.jpg
)
Во время этой восхитительной литературной жизни Ганеман встретил автора и экспериментатора Блюменбаха и блестящего, но злополучного химика Лавуазье, который в период террора в Париже стал жертвой гильотины.

Счастливый в дружной компании этих талантливых людей, удовлетворяя свои желания получить знания в тишине большой библиотеки, Ганеман не заметил, как полетели четыре года жизни в Дрездене.
У Ганемана в Дрездене в 1786 году родился сын Фредерик и его вторая дочь, Вильгельмина.

Здесь он сделал следующие важные переводы.
В 1787 году перевод с французского книги Демаши «Искусство изготовления уксуса», в который включил много оригинальных заметок и оригинальное приложение.

В том же году он сделал еще один перевод с французского, Дж. Б. Ван ден Санде, «Обнаружение чистоты и подделки лекарств». Ван ден Санде работал аптекарем в Брюсселе, и свою книгу он издал в 1784 году. Ганеман, переводя ее на немецкий язык, добавил и поправил материал так, что основная часть текста книги стала его собственным трудом. Все указания Ганемана как обычно полны и осторожны. Его проверки лекарств краткие и правильные. Он вводит много новых открытий и предложений по обнаружению фальсификации. Ганеман также прилагает серьезные усилия для определения предельной активности веществ и их растворов. Во всех своих предложениях он чрезвычайно точен. Он жалуется на недоверие к фармацевтическим препаратам, «которые ни один добросовестный врач не мог прописать», и спрашивает, «на что врач может полагаться?» Он сообщает много важных химических открытий. Именно в этой публикации он впервые приводит свою знаменитую винную пробу. Вино часто подслащивали добавлением ацетата свинца, который вызывал колики, истощение и смерть. Виртембергский винный тест, который использовался в то время, был очень неопределенным; по нему нельзя было отличить железо от свинца. После исчерпывающего обсуждения предмета Ганеман говорит следующее: «Осаждение подкисленной сероводородом воды содержит мышьяк, свинец, сурьму, серебро, ртуть, медь, олово и висмут, присутствующие в подозреваемой жидкости. После добавления кислоты исследуемые металлы группы железа остаются в растворе».
Это винный тест Ганемана, который до сих пор используется в лаборатории химика как проба на металлы. Так Ганеман обнаруживал свинец в растворе в пропорции от 1 до 30000. Этот тест получил высокую оценку химиков и ученых журналов того времени. В «Аптечном журнале» Троммсдорфа говорится, что незнание винной пробы Ганемана было убедительным доказательством причин некомпетентности многих аптекарей».

В 1789 году Ганеман перевел с английского книгу сэра Джозефа Баррингтона «История жизни Абеляра и Элоизы», и перевод был отмечен критиками как правильный и свободный, ценный для романтической истории.
_________________
Моя страница на Фэйсбуке www.facebook.com/homeopathyforallofus
Вернуться к началу
Посмотреть профиль Отправить личное сообщение
Показать сообщения:   
Начать новую тему   Ответить на тему    Список форумов Гомеопатическое лечение -> Переводы Часовой пояс: GMT + 3
Страница 1 из 1

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах


Powered by phpBB © 2001, 2005 phpBB Group
Русская поддержка phpBB